Отправлено: 02.01.08 15:56. Заголовок: город привидений, детектив\драма, макси, R

Название: Город привидений
Автор: Авентурина
Пейринг: КБ/ДУ, ФУ/АС
Рейтинг: пока заявляю R
Дисклеймер: как всегда, вся теперь уже полностью написанная Вселенная всецело принадлежит Роулинг, а её трактовка – автору, то есть мне. Чат за канон не считаю.
Предупреждение: секс, стронглэнгвидж, смерть персонажей и парочка оживших




<i> «В эту секунду, когда Ларри парковал свою «тойоту» в один ряд с остальными автомобилями, мне пришла в голову чудовищная мысль:
Я все еще жив.
Майк, мой друг со своей ужасной стрижкой, все еще жив. И Ларри с чудовищными угрями, со своими чудовищными угрями и дерьмовой машиной, и даже этот Эдди. Мы все еще живы.
Меня охватил невыразимый восторг, радостная дрожь пробежала от шеи до самых пальцев, и сердцу захотелось заорать: «Мы молоды! Мы победили эту штуку – смерть! Вы ушли, и вы были храбры и добры, и вы были лучше нас почти во всем, но каким-то чудесным образом мы нашли тайный путь! Это не конец! Мы все еще живы, и мир жив, и все мы должны петь!»
В это мгновение «тойота» въехала в ворота кладбища, и в лязганье их металла звучало: «Этот мир – сплошное безумное кладбище, во всех на хрен смыслах. Но вы все еще живы».

Джо Мено </i>


Глава 1. Встреча на кладбище

После пасмурного, хмурого раннего утра и пелены дождя, затянувшей небо, из-за туч выглянуло солнце и приветливо заискрилось в лужах на асфальте.
Небольшая улица в спальном районе Лондона пустовала – её жители не спешили выбираться по своим делам в выходной день.
Подул непривычно теплый для октября ветерок, колыхнув ветки деревьев. Серые воробьи, встрепенувшись, стайкой перелетели на землю, один из них сел на чей-то карниз.
Это окошко было зашторено, но через маленькую щелочку пробивался солнечный луч, освещая маленькую, скромно обставленную комнатку.
Цифры на дисплее электронных часов мигнули и показали девять. Комната наполнилась громким попискиванием.
Алисия Спиннет, заворочавшись в кровати, проснулась.

***

Позвякивая ложкой в стакане чая, девушка смотрела в окно. Странно – ходить каждый день на работу и задаваться вопросом, какой же сегодня день – суббота или воскресенье? Алисия мельком глянула на отрывной календарь, висящий на стене. Понедельник, 16 марта 1998 года. Снова взгляд на улицу – от стоящего за окном клена оторвался огненно-красный лист и медленно опустился на подоконник. Девушка подавила вздох. Придется ждать утренней почты, потому что такими вещами, как телевизор или радио, она не пользовалась уже давно, хоть и росла всю жизнь в маггловской среде. Ничего не поделаешь – многие полукровки так и остаются на всю жизнь между двух миров…

Но, в общем-то, ей, конечно, было плевать. На день недели, на месяц, на год, часовой пояс и страну проживания. Месяц с чем-то назад все плакали по принцессе Диане (год со дня смерти) – ей было плевать. Вчера пришла Анджелина, и целый вечер втирала про свои статьи в «Пророке» - надо же, как это клево, писать в «Пророк», ага – и на это плевать. Отец Алисии, сделав морду утюгом, начал бы втирать неразумной дочери о неправильности тотального пофигизма – но он лет пять уже лежит на кладбище за много километров от Лондона, в занюханном уэльском городишке.

Как бы то ни было – Алисия всеми фибрами души надеялась, что сегодня воскресенье, выходной, день, когда ей не нужно будет идти на работу, так как её в последнее время она порядком невзлюбила. Как ни странно, работала она во «Всевозможных волшебных вредилках», самом успешном на данный момент магазине приколов в Англии. После того, как знаменитый «Зонко» окончательно стух и сдулся, покупатели ломились туда рекой. Но работу свою Алисия все равно не любила.

Поначалу все дело было в старшей продавщице Верити, к которой девушка испытывала необъяснимую неприязнь. Верити была прямой антитезой Алисии, как она сама полагала – не без некоторого тщеславия.
Все раздражало в этой легкомысленной девице – и глупый смех, и белобрысые патлы в стиле одной дико знаменитой ныне покойной маггловской актрисы, имя которой девушка не могла вспомнить, и слишком явные попытки поклеить и соблазнить сразу обоих хозяев, и, собственно, на последней причине и строилась их <i>взаимная</i> неприязнь.

Хозяевами того самого магазина были бывшие одноклассники Алисии – отъявленные скандалисты и дебоширы близнецы Уизли, прославившиеся на весь Хогвартс своим явным анархическим поведением во времена «амбриджита» (школьной диктатуры одной министерской климактерической тетки-садистки) и, в конце концов, свинтившие оттуда, не в силах больше терпеть безобразие, творившееся вокруг. Алисия прекрасно знала близнецов, пила с ними паленое огневиски, несколько лет гоняла мячи в одной квиддичной команде, давала списывать трансфигурацию. Верити, учившаяся на одном курсе с ними, но в Хаффлпаффе, была в курсе всей этой дружбы, и терпеть не могла Алисию только из-за этого факта – ревновала, глупая курица.
Ну и пусть.… С этим можно было бороться раньше, до страшных событий почти четырехмесячной давности, после которых магазин остался без одного из хозяев. После гибели Фреда работать там стало невыносимо. Его место занял Ли Джордан, тоже бывший одноклассник и лучший друг близнецов. Собственно, первый месяц Джордан вкалывал один. Джордж все это время просидел под домашним арестом. Как слышала Алисия, в первую же ночь после гибели Фреда его насильно вытащили из петли, через неделю кто-то из старших братьев вез его, отравившегося зельем, в святой Мунго, а через какое-то время он вообще напился и выпал из окна собственной комнаты на четвертом этаже, чуть не свернув себе шею. В магазин, да и вообще, в жизнь, Джордж вернулся мрачным, ощерившимся на весь окружающий мир циником.
Алисия серьезно хотела уволиться, но одумалась и начала усиленно корить себя за такие мысли – не в последнюю очередь потому, что ей, неученой, было не найти работу с такой зарплатой, чтобы можно было отсылать деньги в Уэльс для больной матери, и не сдохнуть при этом с голоду самой.
После этого-то ей и стало плевать на все в целом. Но иногда существовали частности, о которых лучше было бы себе не напоминать. А еще лучше – подавить в себе всякие проявления подобных склонностей. Этот день как раз ими и изобиловал.

Девушка сделала глоток чая и тут же отодвинула стакан. Есть и пить спросонья ей никогда не хотелось, но привычка заваривать утром чай осталась, наверное, с детства. А мысль об оставленных в кармане мантии позавчерашних сигаретах вообще внушила странное отвращение. И. да, наверное, сегодня все-таки воскресенье, потому что как раз вроде бы в пятницу она зачем-то заходила в маггловский магазин.
Чтобы больше не возвращаться к этим мыслям, Алисия решила все-таки дождаться почты, и ничего страшного, если, ошибившись, ей все-таки придется идти на работу, и прийти с опозданием – от Верити не убудет, если она постоит часик за прилавком, да и вообще, когда это по субботним утрам был большой поток? Никогда.

И тут, в эту самую минуту, раздался дверной звонок.

Кроме тех маггловских бытовых приборов, жизнь без которых в городской квартире немыслима, например, холодильника или плиты, у Алисии имелись будильник и магнитофон. И несколько кассет. Наверное, ей следовало бы включить на полную громкость рев волосатых дядек из «Моторхэд». Тогда бы она, конечно, не услышала звонка. Девушка запросто могла бы пойти в душ, и в этом случае тоже ничего не услышать.
Тогда бы человек, столь неистово нажимающий на кнопку по ту сторону двери, понял бы, что здесь ему не откроют, и ушел бы.
Если бы…

Но кому-то наверху захотелось выстроить линии вероятностей по-своему, и звонок Алисия услышала.

Нашарив тапки и схватив со стола волшебную палочку, она поспешила в прихожую. После того, как девушка прошептала отпирающее заклинание, дверь, скрипнув, открылась.
За дверью стоял Джордж.
- Привет, сказала она, выходя на лестничную клетку.
- Здорово, Лис, - ответил он. – Сегодня воскресенье, и…
«Да, я была права», - мелькнуло в голове Алисии.
-…И я подумал, что нам стоит навестить кое-кого в Хогсмиде. Я соскучился. Не составишь мне компанию? – сказал он и криво улыбнулся, отчего его лицо исказилось странной гримасой.
- Я сейчас, - кивнула Алисия и снова ушла в квартиру – одеваться.
Она все поняла. Потому что в таком случае очень трудно чего-либо не понять. Особенно ей. Пусть она скрывала, скрывает, и будет скрывать это всегда. Вернее, как ей тогда казалось – всегда. Пусть.

<i>Невозможно не упомянуть еще об одном факте – на книжной полке в гостиной (служившей еще и спальней) квартиры Алисии и поныне стоит большая фотография в рамке. Нет, не совсем обычная фотография, а колдография, но это не суть важно. Важно то, кто изображен на ней.
Это была сборная по квиддичу школы чародейства и волшебства «Хогвартс», факультета Гриффиндор, состава 1995 года. Такая, какой она была незадолго до дисквалификации половины её участников, в том числе и тех двух крепких парней с битами, стоящих чуть поодаль ото всех – загонщиков.
Так вот, один из них, скорчив идиотскую рожу, приставил к виску два пальца на манер маггловского пистолета. Так как все люди на колдографиях могут выполнять некоторые движения, он вновь и вновь дергал большим пальцем, изображая нажатие на курок, а затем вновь и вновь закатывал глаза и вываливал язык, изображая предсмертные конвульсии.
Второй загонщик, его брат-близнец, на этой фотографии демонстративно ковыряющий в носу и почесывающий задницу, сейчас стоял на лестничной клетке около квартиры Алисии Спиннет и нервно начесывал пальцами волосы на то место, где некогда находилось его правое ухо. Он был покалечен во время операции, при выполнении которой погиб один из самых сильных авроров магической Британии двадцатого века.
А тот, кто воображал, будто стреляет в свой висок, лежал на Хогсмидском кладбище. Он погиб почти четыре месяца назад от взрыва, устроенного в школе чародейства и волшебства «Хогвартс» во время самой последней битвы с Волдемортом. </i>

Вы, конечно, догадались, что его-то и звали Фред Уизли.
И именно его шли навещать Алисия Спиннет и Джордж Уизли.

- Я готова, - провозгласила Алисия через десять минут, запирая дверь.
- Пойдем, - в очередной раз пригладив волосы, ответил Джордж.

И они пошли.

***

<i>Любой волшебник знал о том, что Хогсмид – это единственная деревня в Англии со стопроцентным магически способным населением. Так считалось испокон веков. На самом деле, хоть и любой, высказавший подобную точку зрения, был бы прав в юридическом смысле, фактически это было не совсем верно. В средневековье Хогсмид был пристанищем беглых, приговоренных к смерти колдунов. Лишенные всяких прав, они создавали общины навроде оборотнической, существовавшей во времена Первой и Второй войн. Десяток домов, сколоченных из полусгнивших досок и грязный бар, в котором заправляли ныне полностью перебитые орки и лешие – вот это место и называлось Хогсмидом. Прошли века, в семидесятых годах здесь уже было около десятка местных улиц, магазинов и целая куча достопримечательностей. А сейчас, в конце тысяча девятьсот девяносто восьмого года, несмотря на огромную концентрацию магов в Лондоне, Хогсмид вполне мог разрастись до размеров маленького городка. Первого полностью волшебного города.
Но Скорбный тупик, верно, и был одной из тех самых первых хогсмидских улиц, о которых все забыли. Мрачные, покосившиеся дома с облезшими номерными знаками, гнилые бочки, валяющиеся около дороги, вечная вонь экскрементов, так как канализации там нет и не предвиделось. Наверное, как раз от такого количества удобрений почти везде на улице кустилась грязно-зеленая (а ныне увядшая) марихуана, которую, впрочем, никто не трогал – здешние обитатели предпочитали курить дурь, забирающую намного лучше.
Но только тут пролегал единственный путь к местному кладбищу. Поэтому почти все волшебники рано или поздно, преодолевая брезгливость, пересекали эту улицу.</i>

***

- Какое милое местечко, - зажав пальцами нос, прогундосил Джордж. – И почему-то, каждый раз, когда я прохожу здесь, мне хочется обоссать во-о-н ту стену, - он театрально взмахнул рукой. Алисия прищурилась. На фасаде какой-то древней развалюхи чернела надпись, гласившая «Возлей и нагнись».
- Красотища, - кивнула головой она. – А что? С каких это пор мы подавляем острые приступы нигилизма?
- С таких, - таким же елейным гнусавым голоском ответил он, - с таких, когда стало некому поржать над их последствиями.
Алисия отвесила себе мысленный пинок, в этот момент почувствовав себя самым большим дерьмом на свете. Хотелось извиниться, но мешало одно досадное обстоятельство: за всю свою двадцатилетнюю жизнь девушка так и не научилась этого делать. И поэтому побоялась, пробурчав что-то невразумительное, окончательно разозлить своего друга и оказаться посланной ко всем чертям.
Остаток дороги они шли молча.

***

- Привет, братик, - усмехнулся Джордж, глядя на надгробие, стоящее неподалеку. Он отпер маленькие воротца от ограждения, и подошел к самой могиле. Погладив черный холодный камень, он сел рядом, на покрытую желтой, жухлой травой холодную осеннюю землю. Так и сидел, приобняв памятник и отрешенно улыбаясь, глядя куда-то вдаль. И в этот момент Джордж отнюдь не был мрачным, психованным типом, каким казался в последнее время.
Алисия отвернулась и вздохнула. От бесконечных «будь проклята эта ёбаная война», постоянно произносимых всеми её знакомыми, больше всего хотелось потянуться за тазиком. Но что еще можно было обвинить, что проклясть, глядя на то, как её лучший друг счастлив только тогда, когда находится на могиле своего брата? Да и это не счастье – всего лишь подмена, суррогат.
И вообще, стоило вспомнить о том, что несколько последних лет, забив на взаимность, она просто любила Фреда. Вот так, как в идиотских второсортных романах с лотков. Алисия даже никогда не пыталась сделать так, чтобы он считал её своим другом. У Фреда был Джордж, у Джорджа был Фред, и всю жизнь они были зациклены друг на друге. Зачем им третий лишний? Всегда лучше любоваться красивой картинкой издалека.
А теперь – такой нелепый, неправильный, нереальный конец. Одно сплошное «не». Так не бывает. Когда добро побеждает зло, то ангелы играют туш, а не подыхают под обломками стен.
Будь проклята эта ёбаная война…

Двое, погруженные в свои мысли, не заметили, как к ним почти незаметно присоединился третий.
Алисия, услышав приближающиеся шаги, обернулась. И почти не удивилась, увидев здесь её. Рано или поздно встреча старых школьных друзей должна была состояться.
По дорожке, ведущей к могиле Фреда, шагала Кэти Белл.
Джордж так же сидел, повернувшись в другую сторону – не заметил.
Алисия снова посмотрела на Кэти. «Ничуть не изменилась», - подумала она. Того же маленького роста, короткие, чуть полноватые ноги, светлые волосы, спускавшиеся почти до пояса. Лица, скрытого капюшоном, было не разглядеть – но девушка знала, что и оно осталось таким же – бледным, с тонкими, правильными чертами и прозрачными серыми глазищами.
Алисия, как ни странно, почти не сталкивалась с бывшей подругой после окончания Хогвартса. То есть, нет, они обе были в школе тогда, четыре месяца назад, но Алисия, угодившая в больничное крыло в самом начале битвы, видела Кэти лишь мельком, даже не поговорив с ней.
До гриффиндорки долетали слухи о некоем проклятии, насланном на девушку в её последний год в школе. А недавно кто-то еще и говорил о том, что её приняли в дико понтовые и раскрученные «Холихедские гарпии».
Кэти приближалась. Она уже заметила и вцепившуюся в ограждение Алисию, и сидящего у памятника Джорджа.
Когда девушка была уже совсем близко, то Алисия увидела выражение странного замешательства на её лице – она не знала, что делать - радоваться встрече или бежать отсюда к чертям подальше. Все же Кэти, помедлив, кивнула Алисии и извиняющее улыбнувшись, подошла к могиле.
- Привет, - мягко окликнула она Джорджа.
- О, Кэт.… Здравствуй, - сказал он, обернувшись.- Пришла к Фредди в первый раз?
- Нет, - смутилась она, положив на могилу две угольно-черные розы. – Я каждую неделю бываю здесь.
- Очень мило, - ответил Джордж, прищурившись. – Как поживаешь? Слышал, в «Гарпиях» играешь охотницей…
- Играю. Но не охотницей, а ловцом.
- Как? – слишком громко воскликнула Алисия. От неожиданности Кэти вздрогнула.
- Ну… вот так, - ответила она. – Бетси Коррс ушла работать в Департамент магических игр и спорта, а я, услышав о наборе в команду, пошла туда и…выиграла…. Я просто не могла найти себе другую работу, - прошептала она, ковыряя землю носком ботинка.
- Мерлин, да у тебя талант, - Джордж наконец-то поднялся с земли, и, улыбнувшись, пожал ей руку. – Поздравляю.
- Ты сомневался в этом? – Кэти, смутившись, слегка покраснела. – Спасибо.
- Конечно, нет, - Джордж расплылся в еще более широкой и сладкой улыбке. – А как чувствует себя Мартин?
- Джордж!!! – снова заорала Алисия и показала ему кулак. И ведь посмел же, ну! В общем, дело было так: примерно полгода назад Патрика Белла, отца Кэти и редактора «Пророка», едва не загребли в Комиссию, мать её, по учету маггловских выродков. Когда министерский патруль вошел в их дом, брат Кэти, Мартин, который, к слову, был аврором, попытался оказать сопротивление. Результат – Патрик и Пандора Белл погибли, Мартин – в святом Мунго, впал в кому… вообще, Алисия даже не знала точно, жив ли он. А Кэти в те часы просто не оказалось дома…. Уродская ситуация, и хуже всего в ней было то, что очень многие волшебники прекрасно знали о том, что матерью известного журналиста Белла была Лора Эджкомб, самая что ни на есть чистокровная волшебница. Якобы маггловкое происхождение Патрика было лишь причиной для его устранения. На самом деле министерские ищейки каким-то образом пронюхали, что, помимо «Пророка», Патрик Белл писал и в «Придиру».
Широкая общественность, скорее всего, так бы и не узнала как и об этом, так и о многих других жестоких убийствах. Несколько чистокровных семей, не пожелавших перейти на сторону Министерства, были попросту вырезаны. Четыре месяца магический мир словно сошел с ума. Газеты кричали об этих делах на каждом углу – да и не только о них, за год явного волдемортовского господства в Британии накопилось столько дерьма, что самые пронырливые писаки наверняка обеспечены до конца своей жизни….

Улыбка сползла с побледневшего лица Кэти, и она судорожно вздохнула, видимо, пытаясь сдержать слезы. Джордж снова смотрел на черное, до блеска отполированное надгробие Фреда, и на его лице не читалось ничего, кроме безразличия. Алисия прокусила губу и не заметила, как тоненькая струйка крови, противно щекоча, стекала в уголок рта. Она просто смотрела на них, как бы это пафосно не звучало, объединенных одним горем, еще пару минут назад так, будто не прошло целых два с половиной года, а теперь снова… чужих, разорванных. Он просто не хочет никого подпускать к себе, подумалось ей. Джордж настоящий эгоист, он давит на других, пытаясь заставить чувствовать то же, что и он ради самоудовлетворения, и, как ни прискорбно, это в данный момент и было самой настоящей правдой, той правдой, которой стоило стыдиться.
- Лис, прости, - вздохнула Кэти. – Я пойду, извини. У тебя… кровь, - запнувшись, добавила она, коснувшись лица. – Рада была увидеться с тобой.
- Понимаю, - прохрипела Алисия и утерлась рукавом. – Пока.
- До свиданья, Джордж, - дрожащим голосом произнесла Кэти. Тот никак не отреагировал. Девушка еще раз посмотрела на него и как можно быстрее поспешила прочь. Алисия с минуту смотрела ей вслед, и, подождав, пока темная фигурка полностью скроется в ветвях кладбищенских елок, подошла к Джорджу. Он стоял к ней спиной. Высокий, широкие плечи обтягивает черная куртка, растрепанные ярко-рыжие волосы до плеч золотит солнце. Он ведь нереально красив, точная копия её старой хогвартской любви, невольно подумалось Алисии. Впрочем, это же аксиома, прочно укоренившийся в её сознании факт навроде того, что вот это небо голубое, трава зеленая, а осенью листья желты и воздух прозрачен…
- Джи, - тихо позвала она.
Джордж обернулся. Пару секунд она всматривалась в его лицо, а затем… замахнулась и влепила ему пощечину.
- Лис, ты спятила!? – вскрикнул он, сползая по ограде. – Во имя лысого Мерлина, что это было?
- Ты скотина, Джордж, - вздохнула Алисия и села рядом.
- Я знаю, - ответил он, подняв с земли два больших кленовых листа, державшихся на одном черенке. – Не смог удержаться. Когда получается так, - он оторвал один листок и отшвырнул его в сторону, - бывает утешением узнать, что другие чувствуют то же самое. Ну, или почти то же.
- Но ведь это ненадолго.
- Я знаю. Посоветуешь другие средства? – Джордж хмыкнул.
- Он слышит тебя, - ответила Алисия и прикрыла глаза.
- Бред, - возразил он.
- Не бред, - передразнила она.
- Отлично. ФРЕДДИ! – Джордж проорал имя брата так громко, что листок со стоящего рядом дерева, жалко трепыхнувшись, упал, а пара ворон, возмущенно раскаркавшись, слетела с насиженных памятников. После снова воцарилась тишина - <i>могильная</i> - так к месту оказался этот каламбур.
- Ну и? – он нервно засмеялся. – Все-таки бред. Если бы он и вправду <i>слышал</i>, то я бы это <i>чувствовал</i>, понимаешь?
- Угу, - откликнулась Алисия и замолчала. – Может, пойдем уже, а? – добавила она.
- Да, пожалуй, - ответил Джордж.
Они поднялись с земли, отряхнув мантии, и поспешили к калитке, прочь от того места, которое неизменно напоминало о происшедшем. Впрочем, всем до конца жизни будут аукаться эти страшные дни фотографиями, шрамами, послевоенными газетами, пустыми местами за семейными столами и черными лентами на запястьях…
- Пока, братишка, - в последний раз отсалютовал Джордж.
Темный камень хранил безмолвие – как и должен будет хранить еще веками.